Проповедь в неделю 22-ю по Пятидесятнице. Притча о богаче и нищем
(Лк., 83 зач., XVI, 19–31)
Некоторый человек был богат, одевался в порфиру и виссон и каждый день пиршествовал блистательно. Был также некоторый нищий, именем Лазарь, который лежал у ворот его в струпьях и желал напитаться крошками, падающими со стола богача, и псы, приходя, лизали струпья его. Умер нищий и отнесен был Ангелами на лоно Авраамово. Умер и богач, и похоронили его. И в аде, будучи в муках, он поднял глаза свои, увидел вдали Авраама и Лазаря на лоне его и, возопив, сказал: отче Аврааме! умилосердись надо мною и пошли Лазаря, чтобы омочил конец перста своего в воде и прохладил язык мой, ибо я мучаюсь в пламени сем. Но Авраам сказал: чадо! вспомни, что ты получил уже доброе твое в жизни твоей, а Лазарь — злое; ныне же он здесь утешается, а ты страдаешь; и сверх всего того между нами и вами утверждена великая пропасть, так что хотящие перейти отсюда к вам не могут, также и оттуда к нам не переходят. Тогда сказал он: так прошу тебя, отче, пошли его в дом отца моего, ибо у меня пять братьев; пусть он засвидетельствует им, чтобы и они не пришли в это место мучения. Авраам сказал ему: у них есть Моисей и пророки; пусть слушают их. Он же сказал: нет, отче Аврааме, но если кто из мертвых придет к ним, покаются. Тогда Авраам сказал ему: если Моисея и пророков не слушают, то если бы кто и из мертвых воскрес, не поверят.
Во имя Отца и Сына и Святаго Духа!
«Некоторый человек был богат, одевался в порфиру и виссон и каждый день пиршествовал блистательно» (ст. 19). Порфира – это дорогая ткань, и в древности носить ризу из одной только порфиры было преимуществом римского императора, поэтому если человек мог также позволить себе носить одежду из порфиры и виссона, то это означало, что он жил в необыкновенной роскоши. Господь показывает, что богатство этого человека было неограниченным, он был богат, подобно царю. Он «каждый день пиршествовал блистательно», что даже и из богатых людей не всякий может себе позволить, потому многие очень обеспеченные люди разорялись именно из-за того, что не знали воздержания в своих роскошных пиршествах. В притче же ничего не говорится о том, что этот состоятельный человек ограничивал себя в чем-то, то есть он был богат безгранично. Конечно же, это лицо вымышленное; это образ человека, который может позволить себе все.
«Был также некоторый нищий, именем Лазарь, который лежал у ворот его в струпьях и желал напитаться крошками, падающими со стола богача, и псы, приходя, лизали струпья его» (ст. 20–21). Вот другой приточный персонаж – человек, который был нищ до такой степени, что мечтал насытиться крошками, падающими со стола того богача, у ворот которого он лежал. Он был болен – весь в струпьях, он был совершенно беззащитным и беспомощным, так что псы приходили и облизывали его раны. Чтобы лучше представить себе эти евангельские образы, обратимся к нашей повседневной жизни: едва ли мы встретим такого богача, который может себе позволить каждый день блистательно пиршествовать, и такого нищего, который настолько беспомощен, что псы облизывают его раны. Эти евангельские персонажи изображают две крайности – чрезвычайное богатство и чрезвычайную нищету.
«Умер нищий и отнесен был Ангелами на лоно Авраамово. Умер и богач, и похоронили его» (ст. 22). Наверное, вы обратили внимание на то, что жизнь нищего описывается более подробно, чем жизнь богача: о последнем лишь сказано, что он «пиршествовал блистательно», а нищенское состояние Лазаря изображено более детально. Когда же речь заходит об их кончине, то, наоборот, о нищем говорится кратко, что он «отнесен был Ангелами на лоно Авраамово», а о богаче более пространно: «умер и богач, и похоронили его. И в аде, будучи в муках, он поднял глаза свои, увидел вдали Авраама и Лазаря на лоне его» (ст. 22–23). Подробно не объясняется, почему именно нищий был помилован Богом и сразу отнесен Ангелами на лоно Авраамово, которое для древних евреев (а эта притча была обращена, прежде всего, к ним) являлось синонимом блаженства, то есть той участи, которую наследуют праведники. И для нас, как и для ветхозаветных евреев, современников Господа Иисуса Христа, «недра Авраама» – это образ жилища праведников и синоним блаженства; например, произнося отпуст на погребении, священник говорит такие слова: «в селениях праведных учинит, в недрах Авраама упокоит».
«И, возопив, сказал: отче Аврааме! умилосердись надо мною и пошли Лазаря, чтобы омочил конец перста своего в воде и прохладил язык мой, ибо я мучаюсь в пламени сем» (ст. 24). При жизни богач ничего не подавал нищему, который мечтал просто насытиться крошками, хотя, если он каждый день блистательно пиршествовал, то ему наверняка ничего не стоило не только подать Лазарю крошки или какие-то объедки, но и каждый день обильно кормить его. Однако он оставался совершенно безразличен к участи этого беспомощного, несчастного человека. Теперь все переменилось, и богач мечтает лишь о том, чтобы его язык смочили водой. Видимо, совесть подсказывает ему, что он страдает вполне заслуженно, страдания же эти столь велики, что богач не смеет мечтать о большем и не решается ничего просить, кроме такой малости – чтобы несколько прохладили его язык.
«Но Авраам сказал: чадо! вспомни, что ты получил уже доброе твое в жизни твоей, а Лазарь – злое; ныне же он здесь утешается, а ты страдаешь» (ст. 25). Ты уже воспользовался той возможностью, которая у тебя была в жизни , ты наслаждался жизнью. Ты не пренебрег хотя бы частью своих удовольствий, чтобы помочь ближним, ты не делился с ними благами, дарованными тебе Богом. Ты отверг милосердие и наслаждался сполна, теперь же заслуженно страдаешь. Если бы ты делился с ближними тем достатком, который имел, то был бы причастен блаженству будущей жизни в той степени, в какой ты делился с ближними. Если же ты ничего им не отдал, но жил только для самого себя, то теперь пожинаешь плоды этого и страдаешь в полной мере, без всякого отдохновения. «И сверх всего того между нами и вами утверждена великая пропасть, так что хотящие перейти отсюда к вам не могут, также и оттуда к нам не переходят» (ст. 26). В будущей жизни уже нет никакой возможности сообщения между людьми праведными и грешными. В этой жизни мы можем получить помощь от своих близких, а иногда даже от чужих людей, которые нам сочувствуют. Собственно говоря, благодаря взаимной поддержке между людьми человеческое общество и существует.
В будущей жизни каждый человек получит по заслугам, и уже никто не сможет ему помочь. Конечно, мы, православные христиане, верим в то, что можем своими личными молитвами и молитвами общецерковными облегчить загробную участь умерших людей, которые не совершили достаточно добрых дел, для того чтобы заслужить милость Божию, но это возможно только в том случае, если они умерли в вере и покаянии. Тогда недостаток добрых дел покрывается молитвами Церкви и нашими собственными молитвами. Если же человек жил в грехах и умер без покаяния, то едва ли он может на что-то надеяться, поэтому наша вера никак не противоречит этому евангельскому повествованию, ведь здесь ничего не говорится о том, что богач перед смертью покаялся.
«Тогда сказал он: так прошу тебя, отче, пошли его в дом отца моего, ибо у меня пять братьев; пусть он засвидетельствует им, чтоб и они не пришли в это место мучения» (ст. 27–28). Пребывая в аду, богач заботится о своих братьях и надо думать, что тем более заботился он о них и при жизни, хотя, может быть, его братья ни в чем и не нуждались, живя в таком же довольстве, как и он сам. Он желает, чтобы его богатые братья, наслаждающиеся земным счастьем, покаялись, и ради этого просит послать к ним Лазаря, чтобы тот рассказал им, какую участь заслужил в вечной жизни их брат, и предупредил о тех муках, которые и их ожидают, если они не принесут покаяния. «Авраам сказал ему: у них есть Моисей и пророки; пусть слушают их» (ст. 29). У древних евреев было учение Моисея и пророков, а у нас есть нечто еще большее – Новый Завет, поэтому мы гораздо подробнее знаем и о вечном блаженстве, и о вечных муках, нам больше открыто и о духовной жизни в целом. Значит, слова праведного Авраама: «У них есть Моисей и пророки» – тем более относятся к нам, ибо у нас есть не только Моисей и пророки, но ещё и проповедь Самого Господа Иисуса Христа и Его святых апостолов, а также учение святых отцов. Нам гораздо больше известно, и тем строже с нас взыщется.
«Авраам сказал ему: у них есть Моисей и пророки; пусть слушают их. Он же сказал: нет, отче Аврааме, но если кто из мертвых придет к ним, покаются» (ст. 29–30). Мы знаем, что в нашей жизни едва ли происходят подобные случаи, обычно мы пытаемся сделать какие-то выводы о загробной жизни только по своим сновидениям или каким-то духовным ощущениям, которым, скорее всего, нельзя верить. Сны от Бога – это редчайшее исключение, а в основном они недостоверны, и их нельзя принимать за истину. Итак, мы можем только догадываться о загробной участи наших близких, зато имеем достаточно откровений о том, как нам жить праведно. Если мы пренебрегаем этими откровениями, то не нужно ждать, что мы получим вразумление через своих умерших родственников. «Тогда Авраам сказал ему: если Моисея и пророков не слушают, то если бы кто и из мертвых воскрес, не поверят» (ст. 31). Эти слова совершенно справедливы и только при поверхностном взгляде кажутся неправильными. Бывает, что не только те люди, которым являлись усопшие, не каются, но и те, которые сами побывали за гробом и видели, что там происходит. Например, я читал о таком случае. В то время, когда русская интеллигенция была заражена вольнодумством и безбожием, некоторый молодой человек вступил в студенческую среду и тоже стал безбожником. Когда он тяжело заболел, то во время своей болезни пережил состояние, которое сейчас врачи назвали бы клинической смертью. Он увидел мытарства, увидел все, что происходит за гробом с умершими, испытал все посмертные ужасы, а затем услышал голос: «Он еще не готов», – и его душа вернулась в тело, он ожил. Казалось бы, теперь он должен был покаяться и начать новую жизнь, однако друзья убедили его, что все это было галлюцинацией, и он вновь вернулся к своим прежним грехам, а в скором времени умер без покаяния. Итак, если люди имеют окаменелое сердце то они не верят даже своему собственному опыту, даже лично побывав за гробом и получив непосредственное откровение.
Не нужно думать, что притча о богаче и нищем не относится к нам, потому что мы не имеем никакого богатства или хотя и живем обеспеченно, но не до такой степени, чтобы каждый день «пиршествовать блистательно». Если мы, в избытке обладая материальными благами, не делимся ими со своими ближними и, пренебрегая ими, относимся к ним совершенно безразлично, то и мы уподобляемся евангельскому богачу. Богатство – вещь относительная. Даже очень богатый человек лишь малую часть своего состояния использует на собственные нужды. Много ли надо человеку? Он может лишь несколько лучше питаться и одеваться и не более того. Поэтому если мы имеем избыток или даже живем просто благополучно, не голодаем, не терпим лишений, но при этом равнодушно относимся к своим ближним, то и нас без всякой натяжки можно сравнить с богачом из притчи. Но даже если мы действительно не имеем возможности поделиться своим материальным достатком с кем-то из нуждающихся, мы все равно можем уподобиться богачу, который не желал отдавать и крохи со своего стола. Это произойдет в том случае, если мы, например, не скажем человеку доброго слова; если даже просто не пожалеем его; если человеку нищему нравственно на зло ответим злом, а не добром, не дадим ему крохи с пиршества добродетелей, в котором все мы, христиане, должны участвовать; если не поделимся с людьми тем духовным добром, которое приобретаем в Церкви, не окажем снисхождения, не простим нанесенных нам обид. С другой стороны, мы уподобляемся этому приточному персонажу и тогда, когда почти или совершенно не задумываемся о будущей жизни, радуемся, что сыты, вкусно едим; может быть, иногда даже совершаем тяжкие грехи или желаем их совершить, то есть живем, погрузившись в земные наслаждения. Сравнивая себя с евангельским богачом, мы увидим в себе некоторые черты этого черствого, каменносердечного человека, поэтому задумаемся: что же нас ожидает в будущей жизни, если мы вовремя не покаемся?
Сейчас мы наслаждаемся: одни – чревоугодием или пьянством, другие – искусством или чтением книг, иные – общением с друзьями или путешествиями. Кто-то испытывает удовольствие от общения со своими близкими и дорогими ему людьми, кто-то радуется, видя счастье своих детей, но придет время, когда все земные наслаждения прекратятся и это пиршество жизни окончится для нас. Тогда если мы умрем без покаяния, если не принесем плодов покаяния – не совершим добрых дел, то, может быть, и для нас станет вожделенным то, чтобы просто прохладили наш язык. Не помилования и спасения будем вожделеть, но хотя бы небольшого облегчения мук, в которых мы будем пребывать.
И если сейчас для нас эта проповедь – какое-то мелкое, частное происшествие в нашей жизни, то наступит такой момент – если мы не покаемся, – когда она вспомнится нам как грозное предупреждение, которым мы пренебрегли. Многие будто бы необходимые теперь и важные для нас разговоры, деловые отношения и связи с людьми тогда представятся нам ничтожными и малозначащими, а случайное, может быть, посещение храма и проповедь о будущей жизни, об угрозе вечных мук – самым важным событием какого-то периода жизни или всего нашего земного существования в целом.
Посмотрим же на себя трезво (я часто повторяю эти слова, но, к сожалению, мы не имеем этой трезвости, и поэтому приходится постоянно призывать к ней и вас, и себя самого), и мы увидим, что первостепенное значение мы придаем тому и вообще живем только тем, что для христианина, казалось бы, не должно представлять никакого интереса. Мы очень боимся поссориться с начальством, близкими, друзьями, мы тщательно продумываем, как провести следующий день, планируем, что мы должны будем делать, но совершенно не думаем о том, что ждет всех нас – о переходе через границу смерти, о будущей жизни. Мимолетному мы придаем огромное значение и, можно сказать, только об этом и думаем, а все, что связано с вечностью, считаем ничего не значащим. Мы лишь называем себя верующими, но совершенно не заботимся о будущей жизни. Однако и для нас наступит такой момент, когда все переменится, как в жизни богача и Лазаря: богатство обернется мукой, а страдания – блаженством, подобно тому как наступил он в жизни этих приточных персонажей – богача и Лазаря. Тогда то, что для нас имело огромную важность, то, чем мы жили, окажется ничтожным и как бы несуществующим, тенью, дымом, который развеялся. И наоборот, то, что мы считали непринципиальным, о чем совсем не задумывались или, в лучшем случае, выделяли на это малую часть нашей жизни, одно это и станет для нас значащим. И это не кончится никогда.
Каждого из нас – человека, полностью погруженного во временную материальную жизнь, можно уподобить пиршествующему богачу. Пиршество – это земная жизнь. Нашей собственной душе, которую можно сравнить с нищим Лазарем, желающим получить какие-то крохи, мы не уделяем и малого времени своей жизни, она страдает, подобно Лазарю, с той только разницей, что и в вечности она будет пребывать в вечных муках из-за нашего нерадения. Братья и сестры, конечно, все мы вынуждены уделять значительное внимание заботе о хлебе насущном, о пропитании своих близких, о воспитании детей, но первостепенное значение будем все же придавать вечной участи. Будем всегда думать о ней, чем бы мы ни занимались, что бы ни делали: работаем ли, общаемся ли со своими сотрудниками, участвуем ли в каких-нибудь делах. Как же возможно, уделяя большую часть времени труду ради пропитания себя и своей семьи, думать при этом о вечности? Это очень просто, братья и сестры, мы только пренебрегаем этим. Будем всегда каяться. Одно воспоминание о будущей жизни, соединенное с покаянной молитвой Иисусовой, уже делает нас совсем другими людьми, которые всегда и везде непрестанно готовятся к переходу в вечную жизнь и помнят, что там, возможно, они захотят, чтобы только язык их смочили, чтобы хоть слегка облегчились их страдания. Людьми, которые помнят, что каждое мгновение этой жизни можно утерять безвозвратно и, может быть, именно этого малого мгновения им и не хватит для покаяния. Так, пребывая в постоянном покаянии, непрестанно молясь и каясь, чем бы мы ни занимались (может быть, и не имея возможности специально уделять молитве продолжительное время, а молясь всего лишь какие-нибудь полчаса или час в день), будем всегда готовить себя к переходу в будущую вечную жизнь.
Благодать Божия, которая даруется за непрестанную молитву, научит нас совершать добрые дела. Она избавит нас от каменносердечия, заставит сочувствовать людям, нуждающимся в нашей помощи, научит, как им помочь, как делать добро. Творить добро отнюдь не просто, только в теоретических рассуждениях это легко, а на практике мы находим себе много извинений, чтобы совсем ничего доброго не делать. Даже творя добро, мы часто поступаем неразумно: оказываем помощь тому, кому, наоборот, нужно было бы в ней отказать, или делаем это неправильно, или ищем не будущего воздаяния, а человеческого одобрения. Правильно творить добро и совершать добродетели можно только при содействии Божией благодати, Божия вразумления, поэтому, пребывая в непрестанном покаянии, постоянно призывая в Иисусовой молитве Господа Иисуса Христа, Сына Божия, мы просим у Бога помощи, мудрости, рассуждения, чтобы исполнять Его волю, творить добро. И таким образом уже с некоторой надеждой можем приближаться к нашему неминуемому концу, то есть к переходу в вечную жизнь.
Еще раз напоминаю, братья и сестры, что нужно понуждать себя к духовной трезвости, чтобы видеть себя такими, какие мы есть, – это послужит для нас поводом к покаянию. Мы увидим, что на самом деле мы придаем значение вещам преходящим и ничтожным, а то, что неминуемо и вечно, считаем бессмысленным. Взглянем на себя трезво, исправимся и будем думать о вечной жизни не как о литературном образе Евангелия, а как о той реальности, которая когда-нибудь обязательно наступит и для нас и в которой мы будем пребывать вечно.
Аминь
3 ноября 1996 года
ССЫЛКИ ПО ТЕМЕ:
Посетители (83)
Идет загрузка ...
