Проповедь в неделю 6-ю по Пятидесятнице

Проповедь в неделю 6-ю по ПятидесятницеТогда Он, войдя в лодку, переправился обратно и прибыл в Свой город. И вот, принесли к Нему расслабленного, положенного на постели. И, видя Иисус веру их, сказал расслабленному: дерзай, чадо! прощаются тебе грехи твои. При сем некоторые из книжников сказали сами в себе: Он богохульствует. Иисус же, видя помышления их, сказал: для чего вы мыслите худое в сердцах ваших? ибо что легче сказать: прощаются тебе грехи, или сказать: встань и ходи? Но чтобы вы знали, что Сын Человеческий имеет власть на земле прощать грехи,- тогда говорит расслабленному: встань, возьми постель твою, и иди в дом твой. И он встал, взял постель свою и пошел в дом свой. Народ же, видев это, удивился и прославил Бога, давшего такую власть человекам. Мф., 29 зач., IX, 1-8.

Совсем недавно мне рассказали историю об архиерее Русской Православной Церкви, которому Господь судил принимать непосредственное участие в ужасных событиях, произошедших несколько лет назад в городе Беслане во время захвата террористами школы. После переговоров, выходя из здания школы под пулями террористов, епископ поднял и понес, прижимая к груди, лежавшего на полу маленького ребенка, ножка которого была перебита и держалась только на куске кожи. Через некоторое время после того, как он пересек линию огня и отдал ребенка врачам, они подошли к нему и сообщили, что ребенок умер, и с этим известием архиерей почувствовал, что как будто и из него уходит жизнь. Он попросил, чтобы ему показали, где находится этот ребенок, лег возле его маленького, растерзанного тельца, и стал плакать. И случилось чудо — через некоторое время ребенок задышал.

Это чудо стало возможным, потому что этот архиерей всей силой своей жизни полюбил этого ребенка. Закрывая его своей спиной, он бежал через школьный двор; справа и слева падали раненые и убитые бойцы группы «Альфа», а епископ не думал о своей жизни и не замечал опасности, потому что сам вопрос его жизни и смерти в эти мгновения перестал существовать – единственной реальностью был только этот ребенок и любовь к нему архиерея, закрывавшего его своим телом. Чудо стало не доказательством любви, оно стало ее результатом…

Слова «любовь» и «милость» в современном русском языке кажутся нам словами разного порядка, означающими разные понятия. Но если мы с вами хоть чуть-чуть знакомы с традиционной культурой и языком предшествующих поколений, то для нас не составит труда обнаружить взаимосвязь между этими словами. Действительно, не говорят ли о людях, которые любят друг друга – «милый», «милая», они любят друг друга, они милуются. Эти слова вышли из нашего повседневного обихода, и вместе с этой утратой исчезло какое-то существенное понимание того, что такое любовь.

В сегодняшнем евангельском отрывке, когда мы с вами слышим рассказ о том, как к Спасителю был принесен болящий человек и Спаситель простил ему его грехи, помиловал его, а затем свершилось чудо и этот человек по повелению Господнему восстал от одра. В строках этого рассказа до нас доносится некая радостная взаимосвязь между понятиями «миловать» и «любить». Если мы откроем толкования на Священное Писание, то обнаружим, что многие толковники как будто бы разбивают два этих события, милование и следующее за ним чудо, на два. Действительно, прощение неосязаемо. И некоторые толковники утверждают, что причина, по которой Господь совершил чудо исцеления и восставил расслабленного от одра, заключалось лишь в том, что Он хотел доказать, что прощение, которое Он даровал, было реальностью. Мне кажется, такое прочтение текста неверно. Два события, о которых повествует сегодняшнее евангелие, нельзя разделять между собой.

Прощение и исцеление это взаимосвязанные понятия – так же, как являются взаимосвязанными понятиями прощение и любовь. Мне кажется, нам это критически важно понять, потому что в жизни каждого из нас мы в какой-то момент сталкиваемся с ситуациями, когда, пытаясь простить нанесенную нам кем-то рану, мы сокрушаемся, если не видим подлинной перемены в нашем обидчике. Нам кажется, что, соберись мы с силами простить, наше прощение в данной ситуации будет равнозначно поощрению человеческой неправоты. По большому счету, часто, осознанно или нет, мы рассматриваем прощение как форму юридического договора, когда наша готовность терпеть и смиряться перед нанесенной нам обидой, нести ее груз, выступает нашей стороной обязательств, а необходимость перемены — обязательством противоположной стороны.  И когда наш обидчик не выполняет своих обязательств, мы рассторгаем этот договор и вновь начинаем обижаться и осуждать, не осознавая, что возможность изменения нашего обидчика зависит от того, было ли прощение проявлением нашей непрекращающейся любви.

Мне кажется, что сегодняшний евангельский отрывок и та история, которую я вам рассказал в начале этой проповеди, явно говорят об ошибочности такого подхода. Простить человека означает полюбить его, означает принять его в свою жизнь, осознав и его, и его немощь как неотделимую часть твоей жизни, не отстраняясь от человека, не чураясь его, не брезгуя им. Не боясь, что недостоинство этого человека очернит или иным путем нанесет удар по твоему собственному облику в глазах окружающих людей, потому что любовь твоя к нему столь велика, что вопрос твоего собственного достоинства, твоих собственных жизни и смерти перестает существовать. И если мы постараемся так друг друга любить, постараемся так бескорыстно и жертвенно друг друга миловать и прощать, тогда все евангельские чудеса, о которых повествуют Евангелия и жития святых, и о которых мы, бывает, сожалеем, что в наше время они якобы не случаются, случатся и сегодня, потому что Бог и вчера, и сегодня, и завтра тот же. Аминь.

Игумен Иосиф (Крюков), Валаамский монастырь, 15.07.2012

ССЫЛКИ ПО ТЕМЕ:

Посетители (62)

Добавить комментарий

Ваш e-mail не будет опубликован. Обязательные поля помечены *